Громкие заявления о создании чипов для тренировки моделей и снижении зависимости от Nvidia — скорее маркетинг для инвесторов. Создать массовый чип для обучения нейросетей пока толком не удалось никому, кроме Google (да и то с оговорками).
Реальная и более приземлённая цель OpenAI — инференс. То есть не создание новых моделей с нуля, а обеспечение работы уже существующих. Кастомный чип, заточенный под конкретные задачи ChatGPT, может сделать запросы дешевле и быстрее. Так поступают все крупные игроки вроде Google, Amazon и вотчины Цукерберга.
Правда, ставить эти чипы OpenAI пока некуда. Компания практически не владеет собственными серверами, арендуя мощности преимущественно у Microsoft (с недавнего времени ещё у Google и Oracle), от инфраструктуры которых критически зависит. Собственные дата-центры из проекта Stargate строятся с задержками и будут когда-нибудь потом. Поэтому в ближайшие годы вклад собственных чипов в экономику компании будет незначительным, в отличие от затрат на их разработку и производство.
История с чипами, как и периодические вбросы о собственном браузере, поисковике, соцсети или ИИ-гаджетах — это часть стратегии Альтмана. Он хочет превратить OpenAI из ИИ-стартапа в полноценного бигтех-гиганта, способного конкурировать с условным Google. Вот только есть одна проблема. У бигтеха существуют стабильные источники дохода от рекламы, сервисов или продажи устройств, которые финансируют их недешёвые эксперименты с искусственным интеллектом.
OpenAI же, случайно оказавшись во главе ИИ-бума, пытается там удержаться, не имея проверенной временем бизнес-модели или постоянного денежного потока. Поэтому выбора, по сути, и нет — пока полученные от инвесторов деньги не закончились, нужно бежать, как белка в колесе: устраивать эксперименты, расти в смежных отраслях, пытаться строить экосистему и громко заявлять о себе, привлекая новые деньги.