В авангарде этого движения идёт масс-маркет. Zara рассказала, что «переодевает» реальных моделей с помощью нейросетей, экономя на пересъёмках. H&M идёт ва-банк, создавая полных цифровых клонов живых людей. Модель Матильда Гварлиани получила своего виртуального аватара, который может работать 24/7 без обеда и джетлага, пока сама Матильда спит. Шведский ритейлер обещает, что права на «цифровую копию» остаются у модели, и она может сдавать себя в аренду даже конкурентам. С одной стороны, звучит прогрессивно и обеспечивает дополнительный заработок. С другой, физическое присутствие человека на работе становится рудиментом — а все мы знаем, как легко при желании можно найти и использовать пиратские копии цифровых активов, контроль над которым теряется.
При этом компании при использовании цифровых моделей руководствуются в первую очерель прагматическими соображениями. Zalando рассказали, что срок производства фото падает с 6 недель до 3 дней, а затраты режутся на 90%. Если это правда и будет масштабироваться на всю отрасль, то технология может стать приговором для текущего рынка. Причём не столько для топ-моделей (они как раз станут рантье), сколько для экосистемы вокруг них — визажистов, осветителей, водителей, кейтеринга и ассистентов фотографов. Ассоциация фотографов Британии уже начинает паниковать, причём не из-за «смерти искусства», а из-за исчезновения заказчика на рынке.
Мы живём во время самой активной уберизации человека. Топ-модели и селебрити превратятся в пассивных держателей IP-прав, собирая роялти за то, что их цифровые копии улыбаются с билбордов в Токио и Париже. А вот средний класс — каталожные модели и массовка — рискует исчезнуть. То есть отрасль снова упирается в регулирование вопроса авторских прав и использования ИИ-моделей. Ну и, если пойти дальше, в вопросы «цифрового крепостного права», но это тема для отдельного текста.