Вчера было окончательно подтверждено, что руководитель Роскомнадзора Александр Жаров покинет ведомство и возглавит холдинг «Газпром-Медиа». Слухи, конечно, ходили и раньше, но теперь, когда они подтвердились, можно подвести черту и вспомнить о достижениях надзорного ведомства за годы под руководством Александра Александровича.
В отличие от всяких модных телеграм-каналов, мы не особо осведомлены о тонкостях придворной политики. Вполне возможно, что почти восемь лет назад такое назначение выглядело как повышение. Но по факту оно стало своеобразным наказанием для гуманитарного чиновника далёкого от индустрии телекоммуникаций. Впрочем, и для российского телекома это тоже стало наказанием за непонятно какие грехи.
Эти годы для руководства РКН сложно назвать успешными. Постоянные кризисные ситуации, насмешки со стороны индустрии и прессы, попадание в различные санкционные списки — вряд ли об этом мечталось в далёком 2012 году. И, кстати, санкции довольно интересный и показательный момент. Отношение российской власти к санкциям хорошо известно во всем мире. Достаточно включить необходимую персону в санкционный список и можно быть уверенным, что она, как минимум, год-другой задержится на своём посту. Фактически, это ещё один рычаг для воздействия на Россию, который она тщательно оберегает.
Поэтому сложно сказать, чем к примеру, руководствовались составители очередного санкционного списка — наказать непонятно за что конкретных чиновников или наказать Россию тем, что некоторые чиновники на какое-то время останутся на своих постах? Ведь даже самые злобные критики Жарова не возлагали на него ответственность, например, за инцидент в Керченском проливе.
Но оставим в стороне политику и конспирологию. Взглянем наследство, которое осталось от Жарова. С 2012 года ведомству удалось серьёзно нарастить свои бюджеты и получить практически безграничные полномочия. Но вот с реализацией этих полномочий возник ряд сложностей, которые привели к серьёзнейшему экономическому удару по российскому рынку связи. Каждая неудача и провал госрегулятора становились поводом потребовать ещё больших полномочий и ресурсов. Роскомнадзор в таких ситуациях выглядел как человек, который постоянно падает с трёхколёсного велосипеда, но требует, чтобы ему разрешили порулить дальнемагистральным авиалайнером по той причине, что там больше возможностей давить на всякие педали и рычаги.
Как же так вышло? Все дело в том, что исторически РКН создавался для надзора за СМИ. И сам г-н Жаров был назначен именно для этого: выдавать или забирать лицензии, рассылать предписания об устранении нарушений и прочей бюрократии.
Но мир очень быстро меняется, стало сложно не замечать влияние интернета на общество. О том, что интернет воспринимается рядом руководителей как некая новая разновидность ТВ, известно давно. И, вероятно, что с точки зрения этих людей, расширение полномочий ведомства было вполне логичным. Мы не знаем достоверно, был ли какой-то реальный выбор у Жарова, мог ли он отказаться, хотел ли этого. Но так или иначе именно ему выпало стать символом государственного вмешательства в российский телеком. Вмешательство, которое нанесло серьёзный экономический ущерб, снизило качество связи и вызвало отток кадров с рынка. Вместе с тем, непонимание того, как функционирует интернет, не позволило решить задачи связанные с технической реализацией цензурных функций.
Поэтому вполне возможно, что мы ещё будем вспоминать времена Жарова как весёлый и относительно свободный период доступного интернета. Пусть и с постепенно нарастающей деградацией.
Ну мы хотим поздравить Александра Александровича с тем, что он отмотав без малого восемь лет в РКН, наконец, вернётся в родную для него среду, да ещё и с зарплатой и газпромовского топ-менеджера и прочими плюшками. И вряд ли есть лучшее место для публикации этого поздравления, чем Телеграм.