Разговоры о дефиците уже набили оскомину, но тут важно понимать, что производство и поставки растут практически во всех сегментах. Это не смотря на кризис, санкции против китайских компаний, сбои в логистике и всё остальное, включая традиционные пожары на фабриках. В первом квартале было произведено 340 миллионов смартфонов, что вполне сопоставимо с «довоенным» 2019 годом. Поставки памяти, процессоров и других высокотехнологичных компонентов тоже демонстрируют устойчивый рост. При этом производители — и это важно, отчитываются о рекордных прибылях.
То есть, в подавляющем большинстве случаев, речь идёт о возросшем спросе, а не о падении предложения. Тут уже сложнее выделить определяющий фактор, так как пандемия и её последствия, сделали экономически оправданным изменение многих бизнес-процессов. А это зачастую требует нового оборудования. Причём тут речь не столько о пресловутой «удалёнке», на которую многие перешли ещё год назад, сколько об автоматизации и оптимизации. Своего рода глобальная ревизия того, как можно использовать новые технологии для повышения экономической эффективности, пусть и спровоцированная внешним воздействием.
Так как многие рынки полупроводниковой продукции давно уже превратились в олигополии, то некоторый рост цен в такой ситуации был бы неизбежен даже без заливания рынков ликвидностью. Но в дополнение к этому, на мировую экономику обрушился поток вертолётных денег который невозможно игнорировать. Это предсказуемо вызвало рост цен, и что для нас более важно — породило инфляционные ожидания. И хотя представители центробанков изображают беспокойство, и, подобно Людвигу Аристарховичу, удивляются — «инфляция, ай-ай-ай, а кто это сделал?», это ровно тот результат, который и ожидался. Если упрощенно, созданы условия в которых деньги выгоднее тратить, а не накапливать.
В дебри финансовой политики мы углубляться не будем, это не совсем наша тема. Важно лишь отметить, что наличие инфляционных ожиданий влияет и на рост цен и на объёмы поставок. Логика очень простая: зачем продавать товар сегодня, если завтра его можно продать дороже? Поэтому дефицит может резко сократиться, если центробанки начнут движение в обратном направлении, начнут сокращать всевозможные «меры поддержки», повышать ключевые ставки и так далее. Но будут ли они это делать, когда и в каком объёме — кажется, никто не знает. Несколько тревожит, что похоже, не знают этого и финансовые регуляторы.
Так или иначе, предсказывать спрос и состояние рынка электроники без учёта кредитно-денежной политики крупнейших мировых центробанков, прежде всего США, попросту невозможно. Это не единственный, но крайне важный фактор.
Что же касается криптовалют и их роли в сложившейся ситуации, то это отдельный и непростой вопрос. Смущает смягчение со стороны финансовых властей, которые раньше были готовы убивать на месте за любую попытку использования таких инструментов. Быть может, причиной этого стала способность криптовалют впитывать в себя избытки ликвидности, которые уже не переваривает традиционный фондовый рынок? Точного ответа мы в ближайшее время не узнаем, увы.
Но прямые манипуляции слишком очевидны. К примеру, вот появились новая криптовалюта, Chia. Которая якобы создана, чтобы экономить электричество. На начальном этапе её поддержал фонд Andreessen Horowitz, потом началась мощная пиар-кампания, успешный старт. И вот вчера Илон Маск внезапно прозрел, и отказался принимать биткойны. Оказывается, слишком много электричества требуется для их майнинга, очень страдает экология, ну вы понимаете. Не сразу разобрался, бывает. Правда, перед этим сделал важное признание. Оказывается, у Илона синдром Аспергера, прямо как у Греты Тунберг. Столько лет молчал и не выдержал. То есть если кто надумает подать в суд, пусть знают заранее, что у ответчика модный диагноз и спрос с него невелик.
И такое почти везде, куда ни копни. При таких вводных рассуждать о роли криптовалют и его влиянии на дефицит электроники попросту не имеет смысла.